Открыть глаза
Северные Окраины день165 сутки после Хлопка
Лакост быстро шёл по направлению к плацу. Воздух пах дымом, где-то вдали ещё слышались редкие выстрелы. Встречавшиеся на пути боевые товарищи приветствовали его, прикладывая правую ладонь к сердцу. Даже раненые, которым оказывалась помощь, пытались встать при виде его, но он останавливал их жестом. В голове до сих пор гудело от грохота только что закончившегося боя.
Лакост свернул за угол и увидел небольшую мощёную площадь перед каменным серым зданием, из половины оконных проёмов которого валил чёрный дым. Неподалёку от главного входа валялась обугленная табличка с надписью. «Северный Штаб Стратегического Департамента АСАНА» -- прочитал Лакост мельком.
После недавней победы отрядов Юры и Макса в Промзоне у Северного Штаба не было шансов. Ни одна крепость не выдержит долго без снабжения. Видимо понимая это, АСАНА вывела из Северного Штаба почти весь гарнизон, оставив на убой прикрывающую группу. Они не могли оказать хоть сколько-нибудь внятного сопротивления, и после недолгого боя почти все сдались в плен. Лакост шёл через площадь, приближаясь к группе людей: часть из них была построена вдоль стены – человек 20-30, другая часть – угрожала им импульсными пушками. Когда он подошёл, хохот и матерная ругань в момент стихли.
Человек из группы с пушками подошёл к Лакосту и хотел было о чём-то доложить, но тот остановил его своим характерным жестом руки.
-- Ты в порядке? Не ранен? – спросил он у подошедшего, оглядев его с ног до головы и чуть задержав взгляд на робопротезе правой руки. Макс приложил стальную ладонь к груди, а потом ей же показал большой палец вверх. При движении рука издавала характерный звук.
Лакост повернулся к пленным. Выглядели они скверно: многие были ранены и наскоро перемотаны, руки у всех связаны за спиной, грязные лица со следами побоев опущены к земле.
-- Развяжите их всех. – приказал Лакост.
Трое солдат подорвались со своих мест и побежали освобождать руки пленных. Лакост расхаживал туда-сюда вдоль построенных и обдумывал речь. Когда оба дела были закончены, он вновь повернулся к строю.
-- Никто из вас не погибнет сегодня. Никто из вас больше не пострадает сегодня. Вы уже достаточно пострадали, как и все мы. Вы достаточно пострадали, когда АСАНА бросила вас умирать здесь, позорно сбежав назад в тёплый город. Вы достаточно пострадали, когда майор Пожарский прикрылся вами, как оправданием краха своих амбиций. Но амбиции всегда терпят крах, когда они безумны. И когда я говорю о безумии – я говорю не том, что кто-то не ценит ваши жизни. Наши с вами жизни – ничто. Мы – звёздная пыль, и никто из нас на деле не важен. Дайте пистолет!
Один из бойцов подбежал, протянув ему пистолет. Стояла абсолютная тишина, никто не двигался, кажется даже не дышал. Внимание тех и других было захвачено полностью, казалось, что не только люди, но и всё пространство вокруг слушает, что говорит Лакост.
Он подошёл к одному из пленных, вложил пистолет в его руки и направил себе в грудь.
-- Никто из нас на деле не важен. Я не важен. Над нами горит звезда, а мы – её пыль.
Он отпустил свои руки от оружия, оказавшись на мушке у пленного.
-- Ты можешь выстрелить, если захочешь. В любой момент. – шепнул он парню и отошёл, оставив ему пистолет.
-- И поэтому я говорю не о сострадании. Когда я говорю о безумии, я не упрекаю АСАНА в отсутствии сострадания, потому что его нет и у меня тоже. Сострадания не существует здесь – иначе мы не стреляли бы друг в друга по воле безразличных к нашей судьбе людей. Когда я говорю о безумии – я говорю об отрицании очевидного. Нельзя просто так делать вид, что ничего не происходит, когда на небе восходит Утренняя Звезда! Нельзя делать вид, будто всё нормально, когда город наполнен враждебными инокультурными людьми, которых всё больше! Нельзя притворяться, что всё под контролем, когда наших друзей атакуют монстры на улицах!
На этом моменте он перешёл на крик.
-- Нельзя считать себя хозяином положения, когда ты бежишь с поля боя, бросая своих товарищей умирать, а сам при этом боишься, боишься смерти! Вот что бывает с теми, кто отрицает реальность! Вот что ждёт тех, кто не способен принять действительность такой, какая она есть! Вот что бывает с теми, кто прячется в расслабленной атрофии иллюзий, в глупой, бесчеловечно-глупой слепоте! Кто живёт с закрытыми глазами.
-- Но даже один человек с открытыми глазами – способен изменить мир. Товарищи. Я не предлагаю вам следовать за собой. Любой из вас может идти прямо сейчас. Но я предлагаю вам открыть глаза. Просто открыть глаза. Только-то и всего.
Лакост замолчал. Несколько секунд ничто не могло прервать звенящую тишину на площади. Пленный, державший Лакоста на мушке, медленно опустил пистолет и разжал руку – оружие громко упало на камни, но никто не шелохнулся. Ошарашено глядя на Лакоста, солдат приложил правую ладонь к сердцу. Один за другим, его примеру последовали все до одного.
-- Как тебя зовут? – спросил Лакост у парня. Тот выглядел совсем юным, кажется, ему не было ещё и двадцати. Его лицо показалось Лакосту знакомым, если точнее – напоминавшим лицо одного человека, которого он хорошо знал.
-- Меня зовут Павел. Павел Александрович …. – ответил юноша.
На крышу захваченного Северного Штаба опустилась огромная шестикрылая белая птица.
Северный Штаб АСАНАчуть позже
Темнело. Макс и Юра о чём-то негромко дискутировали. Гэбриель с интересом рассматривал Лакоста, стоящего чуть поодаль на самом краю крыши.
Иван смотрел на открывавшийся перед ним Город. Северные окраины, разрушенные и истерзанные войной, казались ему сейчас невероятно красивыми. Отсюда начинается его триумф. Он начинается отсюда и именно сегодня, когда Восстание вернулось в Город, а в его расположение совершенно случайно попал ещё один очень важный для него человек. После неудач с Маргаритой и Серафимой, унизительного бегства и долгих лишений в Промзоне, пришла наконец настоящая большая победа. И, как и большая беда, пришла не одна.
Город вдали переливался неоновыми огнями. Гэбриель рассматривал Лакоста всё внимательней.
-- Влюбился наверное. – констатировал Юра, когда они с Максом подошли к своему лидеру.
-- Нужно освободить пса. – сказал Макс – Пленные сказали, он ещё там, заперт в камере.
-- Они больше не пленные. – возразил Лакост. Макс тут же кивнул.
-- Неплохо бы ещё обыскать подвалы, где погибла ваша Серафима. Может там сохранилось что-то полезное. – добавил Юра.
-- Кажется, пёс нам нужнее. – возразил Макс.
Лакост услышал раздражение в его тоне. Оно показалось ему забавным – конечно, никто не любит, когда ему напоминают о его провалах. Он положил руку на плечо Макса, дав понять что не держит зла.
-- Так с чего же в итоге начнём? – спросил Юра.
новелла-воспоминание не открыта.
• к предыдущей новелле
• к следующей новелле
• к странице персонажа
• к навигатору